Что Екатерина Толстикова думает о системе образования Дагестана?
В понедельник, 15 января, на совещании в ДГПУ педагоги устроили демарш Екатерине Толстиковой, припомнив ей крайне резкие заявления в середине декабря в Пятигорске. Аналогичные обвинения она получила ранее и от сотрудников ДИРО. Тем временем в правительстве республики на неделе произошли кадровые изменения и указом врио главы РД Толстикова назначена министром по земельным и имущественным отношениям. Буквально накануне нового назначения мы встретились с ней и поговорили о проблемах образования в Дагестане, тем более что она продолжит курировать эту сферу.
На совещании, посвящённом проведению обязательного ЕГЭ по иностранному языку, декан факультета иностранных языков Убайдула Османов спросил, почему вице-премьер обсуждает такие вопросы в Пятигорске, а не, к примеру, здесь, перед коллективом вуза. Резко выступила и доктор психологических наук Анжелика Цахаева. «В отношении нас идёт какая-то подпольная диверсионная акция, – заявила она, обращаясь к Екатерине Толстиковой. – Я имею полное право вас спросить, имеете ли вы право критиковать систему нашего образования, ни одного часа не работая в системе образования, не имея ни малейшего представления о качестве нашего образования. Вы оскорбили лично меня…»
Ополчились против Толстиковой и сотрудники Дагестанского института развития образования (ДИРО). Они считают, что, будучи вице-премьером, она пытается разрушить слаженную систему работы института.
– Как вы прокомментируете критику в ваш адрес от сотрудников ДГПУ и ДИРО?
– Совещание в Пятигорске, про которое очень много говорят, было закрытое, не для прессы. Оно было рабочее. Даже не понимаю, как комментировать обвинения в мой адрес о том, что я в публичном поле оскорбляю всю систему образования Дагестана. Я ни разу публично так не говорила, потому что встречалась с этими учителями. Знаю, что одна из низких зарплат у учителей в Дагестане. После майских указов она тоже маленькая, это безусловно. Я понимаю, сколько и в каких условиях они работают. Я бы никогда не сказала, что там работают люди, которые не хотят этого. А вот в системе управления встречаются люди, которые просто не должны работать где-либо. Тем более в министерстве не должны быть люди, которые уходят с работы в 6 часов и обеденный перерыв с часу до двух. И я об этом много раз говорила напрямую.
Кто и какие бонусы хотел получить на публикации записи, которую кто-то сделал под столом? Этот человек вредитель и влияет на общую систему образования. Мы должны понимать, что с такими показателями по ЕГЭ мы действительно находимся в критической ситуации.
Когда в декабре 2016 года я приехала в республику, наши совещания начинались со слов: «У нас всё хорошо, мы высокоэффективно работаем». Товарищи, вот ЕГЭ, у вас всё плохо. До тех пор, пока дети в 88% получают меньше 60 баллов на ЕГЭ в республике, у вас у всех проблемы. Это результаты 2017 года. Почему мы взяли показатель 60 баллов? Это минимальный порог в показателях эффективности вуза и минимальный балл приёма в вузы. Если ребёнок хочет поступить в хороший вуз, он должен получить больше 60 баллов.
Я им сказала: вы не должны идти спокойно домой в такой ситуации, потому что вы не работаете над системой. У нас больше всех апелляций в этом году. Несколько тысяч. Больше, чем во всём СКФО. Многие из них поддержаны. Это же вызывает вопросы. У нас теперь вопрос стоит: апелляция прозрачная или нет? Что будем делать?
– И что сделали?
– Речи о том, что сегодня закрываем ДИРО, никогда не было. Просила совместно изменить правила работы. Безусловно, для нас ДГПУ и ДИРО – это две ключевые организации для качественного развития образовательной системы Дагестана. Наш регион один из крупных по количеству образовательных учреждений – 1 461 школа.
ДИРО должен быть методологом всех наших проблемных вопросов с точки зрения их решения, построения стратегии. В таком контексте мы всё это обсуждали. Но в какой-то момент они остановились в этом обсуждении. Это связано, на мой взгляд, со следующим. Я здесь никогда не жила и не знаю особенностей. И мне нужно было слушать людей, понять, как они видят ситуацию. А она довольно сложная. Первым делом я проанализировала итоги экзамена по физике – является хорошим лакмусом для всей системы образования. В 2016 году 2 600 человек сдавали ЕГЭ по физике. Не преодолели порог 800, а до 50 баллов сдали 1 500. Притом, что они целенаправленно выбирали этот предмет.
Мой первый вопрос Минобрнауки РД: «Что происходит с физикой? Что не так, по вашему мнению? Что нам нужно делать?». Ответа не последовало. Хорошо, куда идти советоваться? Мне ответили, что у нас есть ДИРО. Идём туда. Там задала тот же вопрос. Ответа также не получила. И спустя год ответ не появился, потому что в ДИРО не было направления и человека, который занимается физикой.
В институте одни кафедры и два обслуживающих подразделения, а нужны центры компетенций: по ОВЗ, по дошкольному образованию, по выявлению талантливых обучающихся, где будет аналитика, методология и повышение квалификации. Там должны быть люди, которые знают, что происходит в системе образования, должны быть в курсе госполитики, могут дать предложения, что правильно, а что нет. Но против этого выступило руководство ДИРО, ответив, что не считает это нужным. Главный их вопрос: куда они тогда денут всех сотрудников, которые занимаются повышением квалификации?
– Как, на ваш взгляд, в ДИРО проходит повышение квалификации?
– Я специально поехала в Казань и в Москву, чтобы узнать, как у них проходит повышение квалификации. В Москве другая система финансирования в целом. В Дагестане мы оплачиваем ДИРО повышение квалификации. В Москве каждая школа получает эти деньги и учителя сами выбирают, куда идти на повышение квалификации. Заниматься по той программе, которая получила положительное заключение экспертного совета, который существует при департаменте столицы. Он подтверждает, что эти программы соответствуют законодательству. У нас такой системы нет. Просто приходишь в ДИРО и проходишь какую-то программу, я не знаю, какую. Я несколько раз вместе с коллективом ДИРО читала эти программы. Большая доля учебного плана посвящена тому, что такое ФГОС. ФГОС столько лет существует, что за это время можно было его выучить. А где практическая часть? А где требования по входной и выходной диагностике? Я к вам не пойду повышать квалификацию, потому что вы не знаете, что мне повышать.
Я это не просто так говорю. Все наслышаны уже о моих многочасовых совещаниях. Это больше похоже на формат обсуждения. В них участвовали все директора школ, учителя. Они мне рассказывают, почему дети плохо сдают ЕГЭ. Обозначить проблемы системы образования республики, находясь в кабинете вице-премьера, министра, нереально. Если я приглашаю 10 директоров, разве я не должна выслушать каждого? И эти мнения были сложные, но свои. Сами учителя и школьные директора признались, что курсы их не устраивают.
– На систему поборов тоже жаловались?
– Я знаю все проблемы. Но не могу повлиять на подведомственную организацию, чтобы она не проводила какие-то непонятные курсы, которые не прошли экспертизу уполномоченных органов. Я им говорю: создайте экспертный совет, но они его не создают. Мы отправили две программы по русскому языку в институт Пушкина. Этот вуз является методологом ФЦП «Русский язык». Институт дал официальное заключение, что эти программы использовать нельзя, потому что старая нормативка, неправильная терминология, структура программы не подходит. После того как я поручила ДИРО и Минобрнауки РД проанализировать ситуацию и предложить решение, ответа не последовало. В рабочем режиме коллеги из ДИРО мне сказали, что они и сами могут кому угодно написать экспертное заключение.
То же самое с аттестацией педагогических работников на квалификационные категории. В министерстве мне часто говорили, что этих проблем нет. Как нет, если люди из районов не понимают, как проходит аттестация, и не знают, что такое портфолио?
Мы даже проводили летом совещание с московскими коллегами в ДИРО, где обсуждали, что не так. Выяснили, что есть приказ федерального министерства об аттестации педработников, который имеет прямую силу, и нам не нужен свой приказ, в котором есть это портфолио.
По этой системе педагог, например, в селе должен провести 10 таких открытых уроков, что всегда вызывает много организационных проблем. Кого из учителей считать лучше: с заключением, что он прекрасный человек? или провёл урок в соответствии с ФГОС? Отсюда идёт много спекуляций, жалоб на необъективность. Но мы это не изменили, так как сотрудники ДИРО уверены, что всё правильно.
Мы проанализировали, сколько учителей не прошли аттестацию либо не соответствуют квалификации. Например, из 156 школьных директоров по трём муниципалитетам только четыре прошли аттестацию и соответствуют квалификации. Среди директоров есть мальчик, который только что окончил педуниверситет, или девушка, которая работала кассиром. Пока будет такая ситуация, у нас ничего не изменится. Нет центра оценки качества.
Если вы ДИРО, то должны методологически поддерживать систему, должны сказать, почему здесь такая ситуация. Для того чтобы понять это, мы сделали паспорт предмета, он позволяет увидеть верхнеуровневые технологические цепочки преподавания дисциплины в школе. У нас был отдельный проект, чтобы учебники в школы закупать только после получения экспертного заключения. К сожалению, эта история тоже затянулась и не нашла своего развития. В каждой школе должны были использовать эти паспорта. Мы собрали все паспорта и отдали на хранение в ДИРО. По этому поводу был очень тяжёлый разговор с бывшим директором. Я попросила у него паспорт предмета одного района. А мне ответили, что их нет, так как сдали в макулатуру.
– Если правительство на них не может повлиять, то кто это может сделать?
– Я делала всё, чтобы они начали меняться. Но они не хотят. Вернее, не хочет какая-то неопределённая группа. В ДИРО, конечно, есть прекрасные педагоги. Хотя вначале я говорила, что они все не работают. Но им тоже нужен инструмент для повышения квалификации. Это должна быть главная организация в республике, которая модерирует развитие образования.
Более того, ДИРО должен стать автономным учреждением. То есть у них появляется орган управления – наблюдательный совет. Их деятельность становится более публичной и открытой. В наблюдательный совет входят лучшие эксперты в сфере образования в мире. В наблюдательный совет МИСИ, например, входит Дворкович, а в физтехе – Сурков. Я им говорила, что приглашу в совет коллег из других регионов. Ответ: нам это не надо. Очевидный вопрос: как мы не можем победить собственную организацию? Ну вот видите… Всё то, что сейчас происходит в публичном поле, происходило и раньше, только непублично. Коммуникации в рабочем режиме исчерпаны.
– В ДИРО кто назначает руководителя?
– Министерство образования РД. Я не могу их уволить. Фактически мне министр отвечал: «Меня назначал глава, а вы меня просто координируете. Вы, конечно, мой начальник, но мой самый главный начальник – другой человек. Пока у меня не будет прямого указания уволить того начальника, не уволю».
– Расскажите о ситуации в ДГПУ.
– Ситуация с ДГПУ близкая к ДИРО. Был ректор Магомед Абдулаев, и сотрудников Министерства образования РД в ДГПУ ни разу не было до моего приезда. Считалось, что мы с ректором не дружим, не общаемся, значит, ходить туда не надо.
Когда я сюда приехала, Минобрнауки и муниципалитеты не общались. Когда спрашиваешь, почему плохие показатели по ЕГЭ, отвечают, что учителя из педуниверситета приходят слабые. Я иду в ДГПУ, а там мне отвечают, что такие абитуриенты из школ.
Этот вуз уже много лет является неэффективным по мониторингу Министерства образования РФ. Это реальность, а не миф. Эта информация висит на сайте. Этот вуз брал абитуриентов в прошлом году с 49 баллами. И это средний балл, даже не нижний порог. В этом году поднялись до 52 баллов. Притом, что минимальный балл – 39.
Показатели ЕГЭ – проблема педвуза тоже. Сейчас ни один вуз РФ не отрицает, что они должны работать с системой общего образования. Если они себе не подготовят качественных абитуриентов, то будут принимать детей, которых нужно будет сначала доучивать, а потом давать высшее образование. Это всё сильно взаимозавязано. Я просила их, чтобы разработали свою стратегию развития исходя из позиции, что педуниверситет – это кадровый центр. Этот центр должен работать с существующими педагогами и знать, где потенциальный дефицит, и готовить студентов в этом контексте. А в понедельник на совещании коллеги сказали, что коэффициент трудоустройства – 40%. Но мы не знаем, сколько из них устроились в школу или просто идут на работу. Они вовсе считают, что трудоустройство – это несправедливый показатель эффективности вуза. Тогда зачем эти кадры готовить?
– На совещании в понедельник должны были обсуждать подготовку проведения обязательного ЕГЭ по иностранному языку. Этот вопрос удалось обсудить? Дагестан готов к проведению ЕГЭ по английскому?
– Пытались обсуждать. Они же говорят, что всё делают, поддерживают полностью систему школьного образования. Я у них прямо спросила: «У вас есть сейчас дистанционные курсы для ребят по иностранному языку, чтобы включить их в наши программы?». А если они так переживают за детей республики, почему их сейчас нет? Причём у нас есть центр, и мы это можем профинансировать.
Второй вопрос: есть сейчас готовая программа повышения квалификации педагогов по иностранному языку в школах? Ответ проректора по профессиональному дополнительному образованию: нет. Предварительно они сами провели совещание по этой теме, но предложения не подготовили.
– Как будут сдавать ЕГЭ, если ничего не готово?
– Они скажут, что Екатерина Андреевна нас не любит. Это она поехала в пятигорский университет и нас оскорбила. Если у вас ничего нет, можно хотя бы напрячься и из Интернета какую-нибудь программу найти. И в ДИРО нет никаких предложений. Лишь сказали, что сейчас напишут программу. А до этого что делали? Они игнорируют повестку совещания по проведению обязательного ЕГЭ по иностранному языку. Она очень сложная. 204 вакансий по иностранному языку. Это большая проблема, которую нужно решать. А на совещании в Пятигорске были люди с аналогичной точкой зрения по ДГПУ. На это совещание я попросила ректора педуниверситета Марину Магомедову приехать, чтобы наладить контакт с ректором лингвистического университета. Он руководитель совета ректоров СКФО. А туда ректор присылает не завкафедры, не декана, а просто сотрудника ДГПУ. Это означает, что ректор заинтересован? Поехали в Казань, там сильная педагогическая кафедра в стране. Тоже приглашала вместе со мной поехать. Но не приехала.
– В этом году в ДГПУ всё-таки состоятся выборы ректора, которые отменили в прошлом году?
– Надеемся, что состоятся. Это компетенция федерального министерства. Для нас важно, чтобы ректор был профессионалом своего дела. Мы попросили два университета, чтобы они посмотрели, как организован образовательный процесс в вузе, и заключение мы получили очень сложное. Но опять же я об этом никогда не говорила публично, так как понимаю, что это вопрос репутационный.
А кафедра психологии и педагогики, которая должны радеть за детей с ОВЗ? У нас в республике более 11 тыс. детей таких, более 24 тыс. ребят имеют свидетельство об инвалидности. Ими кто-то должен заниматься? Но нет, зачем? Нет даже специальных адаптированных программ. Эту работу кто-то должен координировать в республике? У нас такого центра нет. Это кого-то беспокоит в Минобрнауки, в ДИРО, ДГПУ? Что-то я не слышала. При этом направление коррекционной педагогики в этом вузе сильное, но они не дали предложений для программы. В результате я не смогла её заявить в бюджет.
Я считаю, что педагогический университет должен быть самым главным вузом в республике, но для этого он должен показывать качество и обернуться лицом к системе общего образования, заняться повышением квалификации педагогов и помощью ребятам, которые учатся в школе.
– Если вы станете министром по земельным и имущественным отношениям, вам не жаль уходить с этой должности, ведь столько проделано работы по образовательному направлению? Вы согласитесь на эту должность?
– Не могу сейчас всё это комментировать. В любом случае для меня очень важно, что за этот год мы смогли всех сплотить несмотря ни на что. Все теперь на этой волне, что надо показывать результат. Механизм запущен. В этом году мы должны запустить конкурс педагогического мастерства Дагестана, которого никогда не было. Есть только региональный этап Всероссийского конкурса «Учитель года». Но это совершенно другая методология. Такие учителя, как из алмалинской школы, должны получать статус «учитель года».
В марте мы приехали в трёхсменную школу в с. Алмало (Кумторкалинский район) и увидели, что там русский язык дети сдают по 80 баллов. Значит, человек работает на своём месте и постоянно находится в контакте с учениками. Мы этому учителю дали благодарность главы республики. К сожалению, только в августе смогли её вручить, потому что было много вопросов «зачем».
Победителям будет присуждаться премия и грант на повышение квалификации в образовательном центре «Сириус». Сейчас 603 школы – лидеры по подготовке детей к республиканским олимпиадам. Теперь надо, чтобы наши школьники вышли на всероссийский уровень олимпиад и занимали там призовые места. Утвердили премии победителям ВСОШ и их учителю по 150 тыс. и призёрам – по 100 тыс. рублей.
Также в этом году запускается программа для учителей, которые переезжают в село. Им запланирована ежемесячная доплата в размере 15 тыс. рублей.
